Шломо Зигмунд Фрейд.

Очерк написан к 150-летию со дня рождения Зигмунда Фрейда. Опубликован в Российском журнале "Методология и история психологии" том 1, выпуск 2, 2006 год.

Зигмунд Фрейд в 35 лет.

 1 апреля 1925 года в Иерусалиме под председательством президента Британской академии графа Артура Джеймса Бальфура (Balfour, Arthur James, 1848–1930) состоялось официальное открытие Еврейского университета. Руководил торжеством сэр Джеймс, надо полагать, не только по должности (в двадцать пятом году Палестиной, по мандату ООН, управляло Соединенное Королевство), но и из-за особых своих заслуг перед евреями. В ноябре семнадцатого года, будучи министром иностранных дел, он оповестил мир о благосклонном отношении правительства короля Великобритании и императора Индии Георга V к созданию в Палестине national home еврейского народа.
 В церемониальной речи, Бальфур особо отметил трех ученых мужей: философа Анри Бергсона (Henri Bergson, 1859–1941), физика Альберта Эйнштейна (Albert Einstein, 1879-1955) и психотерапевта Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud, 1856 - 1939). Все трое из первого за полтора тысячелетия поколения евреев, уравненных в правах с согражданами-христианами.(1)

I. Корни.

 Фрейды родом из Галицийской Тысменицы. Ныне это украинский город с десятитысячным населением, в одиннадцати километрах от Ивано-Франковска. Там родился отец создателя психоанализа – Яков.
 В 1772 году, по Петербургской конвенции между Марией Терезией Габсбургской и Екатериной II, Галиция, до того принадлежавшая Польше, отошла к Австрии.
Фрейды в 1878 году.  Бурные реформы в национальной политике римского императора и австрийского короля Иосифа II, преемника Марии-Терезии, вынудили галицийских евреев выбирать себе немецкие фамилии. За благозвучные – вроде Блюменталь ("долина цветов") или Шёнберг ("прекрасная гора") – австрийские чиновники брали взятки. Платил ли мзду безвестный предок знаменитого доктора за фамилию Фрейд (Freud по-немецки – радость), неизвестно, но, похоже, выбирая эту фамилию, он надеялся на незамутненное будущее своих потомков.
 Мать Зигмунда Фрейда, Амалия Натансон родилась в Бродах, юность провела в Одессе. Ко времени сватовства торговца шерстью Якова Фрейда Натансоны жили в Вене. Старший сын Зигмунда Фрейда Мартин называл свою бабушку «торнадо» и рассказывал, что в ней «было мало изящества и совсем не было манер». Молодожены поселились в моравском Фрейберге, принадлежавшем тогда Австрии. Там в 1856 году родился Зигмунд Фрейд. В наши дни это чешский Пршибор. Он совсем недалеко от польского Освенцима, где в сорок втором были убиты четыре престарелые сестры Фрейда.
 У Амалии и Якова родилось семеро детей. Первенцем и любимцем матери был Зигмунд. Слава сына не удивила ее – Амалия и без всей этой шумихи знала, что ее «золотко Зиги» – гений. В тридцатом году ей исполнилось девяносто пять. Она была вдовой, бабушкой четырнадцати внуков, девятнадцати правнуков и матерью «знаменитого профессора Фрейда». Такая подпись красовалась под ее портретом в газете. Фотография Амалии не понравилась: «Я тут выгляжу так, словно мне сто лет».  На чистом листе филиппсоновской Библии(2)Яков Фрейд записал: «Мой сын Шломо Зигмунд родился во вторник, в первый день месяца Ияр 5616 года, в половине седьмого после полудня: 6 мая 1856 года. Знак Еврейского союза был запечатлен на его теле во вторник на восьмой день Ияра: 13 мая 1856 года. Моэлем был г-н Самсон Франкл д’Острау...».(3) Этой записи на немецком предшествовала другая, на иврите о смерти отца Якова – «раби Шломо, сына раби Эфроима Фрейда», умершего за несколько месяцев до рождения своего знаменитого внука, 21 февраля 1856 года.

II. Свобода и комплексы галута(4).

 Фрейды поселились в Вене, когда Зигмунду было четыре года. Лет в двенадцать он услышал от отца историю о брошенной на землю шапке. Однажды, еще во Фрейбурге, Яков Фрейд, одев в честь субботы новую меховую шапку, вышел на улицу. Повстречавшийся католик сбил ее с головы Якова и грубо потребовал убраться с тротуара. Зигмунд спросил отца:
- А что ты сделал?
- Подобрал шапку и вышел на дорогу.
Разочарование негероическим поведением отца и приобщение к ущемленному национальному самосознанию юный Зигмунд, похоже, компенсировал фантазией. Много лет он представлял себя Ганнибалом, предводителем семитов-карфагенян. Его отец Гамилькар потребовал от сына клятвы мести Риму перед алтарем. В этой фантазии и упрек отцу, и бунт против «Рима» – истока европейского империализма, и попытка преодолеть ущербность национальной идентичности, отождествлением себя с несуществующим уже народом. Ведь не представлял же он себя одним из Маккавеев – сыновей старого Маттатиягу, поднявшего в Иудее во втором веке до новой эры победоносное восстание против правителя Сирии Антиоха Эпифана. Хотя о Маккавеях юный Фрейд, надо полагать, знал не меньше, чем о войне Карфагена с Римом. Отзвук этой детской фантазии чувствуется в происшествии 1901 года. Фрейд был на рыбалке со своими сыновьями – одиннадцатилетним Мартином, названным в честь Шарко (Jean-Martin Charcot, 1825 - 1893), и десятилетним Оливером, носившим свое имя в память о почитании Фрейдом в юности лорда-протектора Англии Кромвеля (Oliver Cromwell, 1599 – 1658). Возвращаясь, они повстречали компанию, попытавшуюся преградить дорогу «евреям-ворам». Разъяренный Фрейд поднял трость и пошел прямо на них. Выглядел он, видимо, столь решительным, что, нападавшие, умолкнув, расступились и дали им пройти.

* * *

 Юридическое равенство евреев с другими народами, конечно же, не уничтожило копившиеся веками предрассудки, не избавило от оскорблений, неприязни и фактического ограничения прав. Но все же конец девятнадцатого – начало двадцатого веков было временем больших еврейских надежд. Казалось, что успехи, образование, усвоенная культура христианской Европы наконец-то уравняют вчерашних изгоев с другими народами не только юридически. Расовая «теория» тогда еще не стала частью немецкого национального сознания. Хотя именно в те годы были заложены ее основы. Вильгельм Марр (Wilhelm Marr, 1819-1904) уже изобрел «антисемитизм», превратив миф о крови и почве в политический лозунг, Густав Стюарт Чемберлен (Houston Stewart Chamberlain, 1855-1927) издал двухтомный катехизис юдофобов – «Основы XIX века», а озлобленный неудачник Эуген Дюринг (Evgeniy Dyurinh, 1855-1927) излил на сотнях страниц свою ярость против евреев.Выходило множество книг и статей о «неполноценности» евреев. А в австрийском парламенте в 1900 году слушалось предложение о добавлении к закону о содомии, запрещавшее евреям иметь половые сношения с христианами. Но все это казалось малозначимым, лишенным будущего. Ни один тогдашний еврей, даже в кошмарном сне, не мог увидеть черного жирного дыма, возносящегося к небу из труб крематориев.

* * *

 Немецкоговорящие евреи поколения Фрейда воспитывались патриотами Германии. Австрия была в упадке и тяготела к Германской империи. В августе 1870 года между Германией и Францией началась война. Переживания четырнадцатилетнего Зигмунда, следившего за отступлением французов, были весьма патриотичны. Он повесил в своей комнате карту и флажками отмечал продвижение немецких войск к Парижу. Поражение Франции, продемонстрировав Европе растущую мощь Германии, укрепило немецкое самосознание, поколебленное Наполеоновскими завоеваниями несколькими десятилетиями ранее. И по странной логике военных побед укрепило надежду венских евреев на свое светлое будущее в Великой Германии.  Стремительная ассимиляция в немецкой культуре и разрушение национального самосознания означали для евреев, среди всего прочего, и усвоение европейских предубеждений против своих соплеменников с востока. Галицийские евреи виделись венцам неряшливыми дикарями, говорящими на странном диалекте, идише, а не на порядочном немецком. Фрейд, видимо, разделял эти, распространенные тогда среди «немцев Моисеева вероисповедания» взгляды. В июне 1875 года, познакомившись со студентом, знавшим четыре языка и писавшим литературные эссе, Фрейд с похвалой отозвался о его уме и добавил: «Но, к сожалению, он польский еврей».


Продолжение.

Примечания.

Литература

К началу очерка.

К титульному листу.